zhizd

У нас в советское время было наоборот: Валентиныч ходил по коридору либо с зав. отделом, либо с коллегой и излагал свои идеи по поводу проникновения поля в плоско-параллельную пластину, движения насыщенной зоны и т.д. и т.п. Тогда женщин было больше, и он мешал им трындеть о каких-то своих проблемах и впечатлениях от магазинов, шмоточных журналов etc.

А механику Петьке нравилось петь нецензурные словосочетания. Стоит, пилит чего-нибудь и вдруг как запоёт баритоном, как у дьякона "Мы не ссым с Трезоркой на границе!". Когда заведующий отделом не сидел у себя в кабинете, а разговаривал с тем же Валентинычем в нашей комнате, он вздрагивал и спрашивал Петьку, не охуел ли он.
Тогда Петька попросил, чтобы я перевел ему это словосочетание на английский - он считал, в этом виде оно будет менее устрашающим. Я ему, конечно, перевел. Однажды к заведующему отделом пришел японский коллега из университета города Куюсю, а Петька, не видя его, запел: "Trezorka and I do not piss at the border!". И тогда охуел уже японец..

:)))

Женщины тогда у нас были - две секретарши, которые сидели в предбаннике, и Танька, которая кончила физтех и была теплофизиком. Она была здоровая, занималась в институте чем-то вроде тэквондо в спортивной секции, и с ней лучше было не шутить, хотя народ у нас был нормальный, и конфликтов на почве сексуального приставания не происходило. Однажды вечером, пока у нее образец захолаживался, она пошла за булками и сигаретами, а у самого входа в институт к ней сексуально пристал посторонний пьяный. Она лягнула его по яйцам, он упал на ступеньки и завыл. От воя народ стал высовываться в окна, а потом пришла доктор - завмедпунктом Элла Абрамовна и велела отвести пьяного к ней, сопротивляться ему было невозможно, потому что в доставке участвовал наш электрик Вова ростом так 210. Из кабинета доносились дикие вопли. Потом Элла Абрамовна, выставив пьяного, пришла к нам на этаж и сказала, мол, Танечка, вы его на треть диссертации лягнули.
Витька очень боялся Эллу Абрамовну, та как однажды она ему сказала, мол, будешь орать в коридоре всякую фигню, я тебе яйца проверю и в диссертацию запишу. И если она была поблизости, он вел себя очень тихо и был шелковый. Это сейчас, когда она давно ушла на пенсию, он отпустил тормоза.)
Ко мне Танька хорошо относилась - и из-за горного туризма и потому, что однажды мне удалось починить ей сожженный источник (Николаич ругался за это) и потом я ей затащил в экран пропитанную лаком для ногтей витую пару из литцендрата в шёлке - она хоть и женщина, но терпения у нее на такую работу не хватало.)